the800.info/knigi/tem-2

---

Пересмотреть, переписать и так далее. Или не пересматривать? Сон страшный.

>

Сад меносовых камней.

Он напомнил мне, что в первый раз, когда я его увидел, он схватился за мою сломанную руку.
Я зря заходил в академию. Тогда думал, что зря дал показать себе "младшего брата".
Теперь он офицер, и он напомнил мне, что...

- Почему бы не убивать их? Лейтенант. Мне нужны пустые. Вот запрос.

- Мне нужно отправить запрос в Уэко Мундо? Или выпустить вашу группу?
Он отбирает у помощника чистый бланк и кисть и черкает что-то.
Забираю.
"Запрос: и выпустить тоже! Двадцатый офицер"

Сегодня снаружи наверное ясно, сухо и не пыльно, они не натворили ничего, за что нужно писать отчёт.

Я хочу разорвать обе бумаги. Но у меня болит рука. Она перестанет, когда он выйдет.
Я хочу его отослать, но у меня болит рука, и будет болеть, я знаю.
Мне до сих пор жаль, что остался без старшего.
- Группы восьмого и шестого офицеров выступают через три дня. Они получат отдых. Ваша группа имеет несколько дисциплинарных взысканий и получит дополнительное назначение на посты в мире живых. И будьте бдительны. У вас увлекающаяся де... двадцатка.

Он смотрит и улыбается, но не мне, а чему-то придуманному.
- А меносов?

Я бы хотел проснуться.
- Я не вступал в сговор с ушедшими. Я не могу обеспечить нападения меносов на вас.
Он озадачен.

Когда же это кончится?
Прежде, чем я услышу сакраментальное "но вы же лейтенант!", я должен был сказать: "Хорошо, вы освобождаетесь от своей группы на две недели, в живой мир группа отправится в своё время, я найду замену или заменю вас".

Не успел.
- Но вы же лейтенант, - говорит Осёда.

Помощник смотрит, как мы смотрим друг на друга с сочувствием.
Я смутно начинаю понимать.
- Живых? Для тренировки. Возможно, но...
- В центре сада будет стоять менос гранде, как статуя "башня солнца" Таро Окамото (уже среди нас), а по сторонам - другие разнофигурные пустые.
Это будет авангардично и вполне в отчаянном стиле.

...
- Вабиске! Мой брат говорил, что это самый функциональный меч...

...он напомнил мне те дни, когда
его брат болтал, что на каждом лепестке Сенбонзакуры можно подавать чашечку сакэ, а из железного пепла вышли бы хирургические инструменты и столовые приборы живых чужаков-иностранцев.

- Менос гранде не сможет быть "статуей солнца", Осёда. Он уткнётся носом в грунт.

- "И ветер будет играть флейтов в невидимом носу, пронзившем небеса живых". Они будут точно сад пустых камней, со скамеечкой... Придавленные спудом нехороших дел и в вечном отчаянии.

- Осёда. Воин должен избегать сражений, сколько возможно, а вытянув меч должен вернуть его в ножны раньше, чем в воздухе угаснет свист клинка.

Меч не заставляют ждать, когда извлекают его.
Я не верну Вабиске в ножны, не закнчив движения.

Наконец, говорят, тот, с кем сражаются по его вине, перестаёт быть достойным, считай, что он утратил человеческое, живой он или в смерти. Считается полезным убрать это от себя.
Я предпочту смотреть иначе. Как проводники душ, мы должны отправлять то, что закончило жить как человек, на следующий круг. И по-военному быстро, Осёда.

Мой помощник уснул, офицер был тосклив, и глухой влажный рокот промчался вверху.
Рука забыла боль, и предписание на штрафное назначение было выдано.

Утешен: "Я знал,
Хорошо начиналось -
Кончится плохо".

@настроение: для душа, дорога была долгой.

---

05.09.2010 в 23:44

Пишет  Crystal Sphere:

Bleach © Kubo Tite, art © blood_orange
О влиянии капитанов на психику лейтенантов. Наглядное пособие по выращиванию Владык.



Bleach © Kubo Tite, art © blood_orange

???

...

---

Горький

Чай, настаившийся так долго, что масло собралось плёнкой, горячий или холодный, по погоде и духу, обычно чёрный, с цельной гвоздикой, иногда разломанной.

---

>

rowkein.livejournal.com/429420.html
Хранитель огня.

Положим, но предположить не мог, что рядом "яркий воздушный змей". Может, потому, что я чувствую бечёвку и созерцаю её? Ну конечно, я же не люблю ветер в высоком, чистом и холодном небе.

---

Если бы я был ранен, а я был ещё прошлой ночью, то уже мог бы идти, ещё неверно, но уже да: любит.
Можно не спрашивать, за что оно, почему оно так, и почему, к счастью, всё обернулось так, что никогда не будет последнего шага. Или к несчастью?

Не помню, кого любил Соломон. Всё равно всех вернее и опорой опор престола были джинны.

Когда больно душе, разум может только терпеть, всей его мудрости не хватит. Пусть он говорит, что это... не то. Она думает, что то.

Эти женщины.


Хорошо, не "эти женщины". Я доверил ей составлять своё счастье, не искусству, не дыханью природы, но ей.
Я был не прав, поступив так, но идя о её следам не хотел думать, куда они приведут. Выйти же будто невозможно.
Тогда мне остаётся напомнить себе о вере, она будет моей, какой бы она ни была, о ком бы она ни думала, где бы ни находилась.
Хотя я бы предпочёл её видеть на одном месте, где-то в доме, всегда верно ждущей, пока я не вернусь, может быть. И лучше даже, если она не будет ложиться спать, пока я не возвращусь. Согласно обычаю.

Женщина не меч, она не может и не должна быть рядом всегда. Её место не у руки.
Это хорошо. Эта женщина не может быть, где ей нужно было бы быть. Хорошо тоже. Моя цель не её место, а защита духа. Меч силён в спокойной руке.

---

Как и прочие мышцы человеческого организма, сердце может адаптироваться под любые нужды своего неразумного хозяина (c).

---

хотя бы погода меняет образ, хотя бы переменчивы сны, и дух... чуть-чуть другой?

В 5 часов подъем, утренние дыхательные упражнения в 5.15-5.30, утренняя тренировка, в основном включающая цигун, раздел “легкого искусства” и кулачное искусство, проходит в 5.35-6.30, утренние занятия по буддизму — 6.40-7.40, завтрак 7.45-8.30, хозяйственные работы, от которых освобождаются пожилые и больные монахи, в 9.00-11.30, обед — 11.30-12.30, послеобеденный отдых — 12.40-14.00, самоподготовка — 14.00-17.00, вечерний урок - 17.10-18.40, ужин - 18.50-19.30, занятия ушу 21.00-23.00, сон - 23.10-5.00.

---

"Маленький большой солдат".

Хорошо погиб для смерти, плохо погиб для жизни. Нет, для жизни он погиб хорошо.
Был ему учитлем жизни, как брат того был ему учителем смерти.

Сильно бы порадовался, если бы выжили хотя бы двое из троих? Да, но это была бы удача и притча о другом.
Один принял жизнь, хотя его уделом была смерть. Другой выбрал смерть, ту самую, хотя жил для жизни.

И, да, всё же, он вернулся и его не убили свои? Да, это было до распада семей и до империи, когда военачальников не щадили.

Пора.

---

Шёлковый звон трав.
Обтёсанные груды
Глыб мои слова.
***
Словно сброшенный
Камень дал отзвук душе:
"Наверху, пора".


...наверное, я заболеваю? Не могу сказать, завершён день или нет, желаю отдыха - сейчас? Плохо. Пока не завершены дела до последнего, плохо терять к ним бодрость, хотя бы памятливость и внимание. Плохо не знать, время отдыху или нет. А если и время, но между одним и другим, то плохое, чтобы проводить его - там.

Заботясь, чтобы
Ту зыбкую грань даже
Всплеск не встревожил,
Её расплескал. И пусть,
Пусть улягутся думы.

---

что бы тут ни было, оно стоит себя, этот увесистый том

мысли Улисса,
сопливо-зелёный цвет,
волнами полны


Образ души на камне, сопровождающей его формы форм... не имеющей быть бескрайней, чтобы оставаться формой форм...

от этой странной книги можно получать удовольствие, тоже странное.

---

Один желал быть джинном, другой как будто Соломоном.
Сбылось бы и то и то,
осталась бы как прежде и наша власть, и наша связь.

---

Сказка, однажды услышанная от старого рассказчика.



Однажды император-дракон моря устроил дворцовое состязание, в котором придворные красавицы и его дочери выбирали самого красивого и благого духа и щедро одаряли его. Говорят, небеса горели радугой и сверкали звёздами все восемь дней, и даже само солнце разливало рассветные и закатные лучи по небу, блистая в самом зените, такие, говорят, были торжества.
Долго ли коротко ли, а главными соперниками стали кудокицунэ и кирин, в то время то и зародилась вражда между ними. Никак не могли между ними выбрать – светозарным сиянием блистала шкура кудокицунэ, затмевая самое солнце, но как жар горели самоцветные чешуи кирина, рассветным шёлком струилась грива его, звенели алмазные копыта, золотые рога мерцали, как огненная корона.
Тогда поклонились богу императору-дракону неба и просили его, всевидящего и всезнающего, мудрейшего из всех, рассудить, кто из духов достойнее всех под его оком.
Так говорил бог неба, и ему внимали:
- Красив кудокицунэ, кто же спорит, но блага от него ждать не приходится. Пустится он ловить куропаток в равнины, и струится пожар до неба, приглянется ему девица, обернётся в юношу и соблазнит её, сплутовать бы рад он, своим сиянием ослеплён он, как же его признать за благого, когда милости его так же страшны, как расправы?
Кирин же, - продолжал бог неба, - почитаем во всех пяти концах света, во всех четырёх морях и трёх мирах за милосердие и правдивость. Императоры почитают его за покровителя государств, появление его сулит богатые урожаи, где он не ступит, так можно ли ещё сомневаться, кто из духов равно как прекрасен, так и благ?
И так рассудили.

Говорят, прошло время, и решил бог неба закатить пир, куда распорядился пригласить императора-дракона моря и других божеств и с помощью волшебной колотушки царя Ада Энмы сотворил сакэ, равному которому ещё не было во всех трёх мирах.
Кудокицунэ прознал об этом и затаился в погребе, а когда бочку прикатили и оставили так, выбил затычку, нырнул внутрь и всё вылакал, да так и свернулся в бочке, приткнув только дырку, так сморило его, и с тем заснул в радужных грёзах.
Долго ли коротко ли, пробил час, и бочку с торжествами и почестями выкатили на изукрашенный помост, и сам царь Энма волшебной колотушкой выбил бочку – какой же грохот поднялся!
Лучезарная вспышка озарила всех гостей – то кудокицунэ вырвался, ударенный пробкой по носу. Разгневался бог неба, бог грома взъярился и тут же послал громовиков на облаках и небесных псов-тенгу в погоню.
Содрогалось небо, а кудокицунэ заслышал собак-тенгу, да так и порскнул с небес на землю, сверкнула молния, ахнула земля, да и только. Много дней искали лиса, ни с чем не могли вернуться. Разгневаны были боги.
А что же кудокицунэ? Думал он спрятаться в дупло и затаиться там, и до сих пор потомство его молниями прыгает на самые высокие деревья, спасаясь от гнева богов, но, опьянённый, прыгнул он мимо и попал в грудь человеку, который с тех пор стал хранителем духа-кицунэ, выучился лисьим тайнам, оборотничеству и ворожбе и жил долгой, страшной и чудесной жизнью. Говорят разное. Одни, что кудокицунэ умер с ним вместе, другие, что по его смерти выбрал себе нового человека, так понравилось ему шутовство и так боялся он грозных богов, третьи, что вернулся на небо и со своим потомством тешится, разоряя винные погреба богов.
Как бы то ни было, а только в грозу всегда надо спать животом вниз, иначе один из отпрысков кудокицунэ может впрыгнуть по ошибке в пупок, а кому нужны лисьи чары?


Кудокицунэ,
Не лети на небо, бог-
Император зол.
Кудокицунэ, тебе
Небес не спалить, тих будь.

Добрый Инари
Хранить обязался от
Псов стражей-тенгу.
Будь тих, будь тих, урожай
Призывай, о Белый Лис.

…
Я подозреваю, у этого несчастного с духом кудокицунэ с посмертием всё не закончилось, а кудокицунэ и не прочь снова пробраться в императорские погреба. О ками.

---

Ночью в новом месте было трудно спать, даже и напрасно.

О пути, особенно о том, что знаю, за что сражаюсь, подумалось... Для нас это верно, но не для христианина.
"Будьте совершенны, как отец ваш небесный совершенен", и значит, своё внутренное они должны ко всему совершенствовать до божественного.
Тут страшны неверные слова об этом. Они "не под законом", так говорил апостол Павел. Они община с твёрдым кодексом. Они не должны впадать в отчаяние, а того, кто слаб духом - поддержит община, церковь, и всегда поможет молитва. Не просьба к сильному заступнику о перемене, а о нравственной силе в испытаниях, о твёрдости и воле духа. О, Вабиске, истинное внутреннее может быть каким угодно, но они его отрицают как самоцель.
Двойная работа, вот как? Думаю, их нужно уважать.
...
Час поздний бьёт, что
Сон? Мысли мотыль, вернись
Же, уймись кружить.

---

Вот уже около пяти дней... я не могу собраться? Стоит мне почувствовать и обнаружить, что время пришло... дрёма берёт меня.
Мучительное чувство. Ещё прохладный пятый час утра? Вечер ли?
Если бы... я сразу... бросался внутрь себя, едва почуяв время, я был бы не я.

Сегодня днём... было всё, кроме того, что это действительно то время, когда... чувство приходит.

Простое трудным
Бывает, растерянность...
Странное время.

Быть мне в бешенстве от себя, но нужно сносить и такое.

Сонм бледных мошек
И ночь. Жизнь их один день,
Красив их полёт.

---

serranef (~neverwinter nights~) неличная часть

Письмо святого Валентина своей возлюбленной в ночь перед казнью.

Я пишу тебе сейчас это письмо, потому что по слабости своей не могу не писать. Вера дарит мне уверенность в том, что всё идёт своим чередом, но разум противится происходящему. Я было обращался молитвами к Господу, но это успокоило лишь мою душу, тогда как моё сознание до селе требует успокоения. Прости, что я делаю тебя адресатом этого письма, но, быть может, оно поможет тебе перенести ту пустоту, что будет окружать тебя после моего ухода. Я не могу оставить тебя с ней наедине.

Я знаю, Джулия, что я прожил не столь длинную жизнь и, быть может, не до конца понял и осознал своё предназначение на этой земле, но я бы не колеблясь прошёл этот путь ещё раз. Не бойся за меня, мой светлый ангел, и не переживай. Мир, в котором ты остаёшься, полон жизни. Я знаю, что такой любознательный и открытый всему новому человек, как ты, сможешь по достоинству оценить его. Во всём, что будет тебя окружать, будет и частица меня – просто знай это. Когда станет невозможно больно, когда к горлу начнёт подбираться ком, перекрывая дыхание, когда тебе покажется, что ты больше не сможешь дышать – помни, что в каждом новом глотке воздуха буду я. Медленно, но тебе будет становиться легче – уйдут раскалённые кинжалы, которые по приказу разума будут вырезать на твоём сердце моё имя; уйдёт безнадёжность, с которой воспоминания обо мне начнут днями и ночами кружить в твоей голове; ты почувствуешь, что всё ещё можешь дышать полными лёгкими и вновь начнёшь чувствовать что-то кроме пустоты.
Так устроил наш мир Господь, что всё приходит в гармоническое равновесие и только это – единственно верное состояние души человеческой. Больше всего на свете я хочу видеть умиротворённую улыбку на твоём лице. Ты не веришь в Господа, я знаю это. Меня ничуть не задевали твои снисходительные улыбки, стоило мне заговорить о Нём. Видя это, я старался не трогать подобные темы, ибо считал, что в силу своей юности ты неверно поймёшь мои слова, но сейчас всё будет иначе. Я никогда не был примерным ребёнком, но смерть меняет привычный уклад жизни. И чем слабее твой внутренний стержень, тем более ты подвержен этим порывам впасть в отчаяние. Когда сердце заполняется пустой, а пустота становится невыносимой и тебе кажется, что ты больше никогда не сможешь чувствовать, на помощь приходит вера. Я заполнил ей пустоту, когда стоял на пороге непростительного греха, ведь если нет больше точек соприкосновения между тобой и этим миром, то зачем тогда жить? Но если бы это суждение было верным, то ни одному живому существу не зачем было бы жить. Чтобы отправиться от удара потери нужно лишь осознать, что мы живём не ради себя, а ради тех, кто нас окружает. Понимание этой простой истины по капле просочилось в моё сердце и я понял, что остался вовсе не один на этой земле, как думал после смерти близких, что вокруг множество людей, которые также балансируют на грани, теряются, сходят с пути и их жизни проходят напрасно, не являясь частью божественной гармонии.Я подарил свою жизнь этим людям, наставляя и помогая пережить боль. Все душевные муки людей я пропускал через себя, даря Веру, и прежде всего – веру в жизнь. Если сейчас мне суждено уйти, значит я выполнил своё предназначение. Это ни хорошо и не плохо, это часть жизни. Я искренне желаю, чтобы твоё сердце это приняло, иначе пустота сгложет тебя изнутри. Я не хочу этого, мой ангел. Если вера в Господа не сможет унять боль, позволь сказать тебе, что не только он будет оберегать тебя. Поверь, я буду рядом. Поверь, и тогда станет легче. Поверь так, как ты никогда в жизни не верила и ты почувствуешь моё присутствие за своей спиной.

Я всегда привносил в жизнь людей спокойствие и верил, что такое сильное чувство, как любовь, способно помочь людям быть сильными. Если наш внутренний стержень составляет любовь, он куда прочнее всего остального, но и куда хрупче. Потому что чаще всего люди любят себя, а не ближнего, но называют это любовью, а когда это мимолётное чувство проходит, ломается и стержень. Любовь, Джулия, это когда твоё сердце бьётся ради другого человека, даже если его нет рядом. И никогда не будет. Даже если вам не суждено встретиться – твоё сердце будет биться также ровно и отчаянно бороться со временем за каждый удар, потому что человек, которому ты желаешь только счастья, возможно даже не зная о тебе, будет брать у тебя силы. И никогда не сломается, и пройдёт по жизни с гордо поднятой головой. Джулия, я был посредственным священником, который нарушал не только мирские, но церковные законы. Мне казалось правильным лишь то чувство, что я испытываю к создателю всего сущего. И кажется по сей час. Я благодарен Господу за то, что он дал мне возможность чувствовать это тепло и нежность по отношению к тебе. Я бы никогда не смог дать тебе благ этого мира, и нам не суждено было быть вместе, но это ничего не значит. Я люблю тебя, и надеюсь, что это письмо сделает тебя только сильнее.

Я не забуду тебя никогда. Я не оставлю тебя никогда. Не зря же я отдал тебе часть своей души, отдал, хотя ты не просила, отдал добровольно, и ты взяла. Я буду рядом всегда, даже если меня нет - просто брось взгляд в окно, почувствуй тёплое дыхание над левым плечом, я рядом, даже если далеко. Это не так мало - любовь - это очень много. Я люблю тебя, и поздно что-то менять, и ничего с этим поделать не сможешь ни ты, ни я. Нужно только ждать, и всё, и верь мне. Ведь если ты не веришь - значит меня нет. И никогда не было.

Мысли о тебе успокаивают, теперь я смогу заснуть. А ты – будь счастлива. Не сразу, но так будет. Я знаю, что так будет. Я оставлю тебе свою уверенность через это письмо, и ты увидишь, что я окажусь прав. Я буду с тобой, когда придёт боль потери. Буду. Всегда.

В.

---

Спасибо, капитан Гин.

этот диалог

www.diary.ru/~crystalsphere79/p115526240.htm

Они спрашивают, что там ещё меня ест. И неужели я не могу думать более позитивно. Например о том, что у капитана Укитаке тоже белые волосы.
...
И не могу ли я думать более позитивно? Я могу. Моя мысль может работать позитивно в определённом ключе. Вот например: "Капитан Укитаке использовали серо! Нет, они не могли предать нас! С другой стороны, у капитана Укитаке тоже белые волосы... Значит, они тоже заговорщик! И капитан Хицугая. И даже со-тайчо...? ...

Они
все
заговорщики

и


предатели.


И они интересуются, неужели у меня до сих пор проблемы?

Да, похоже у меня всё действительно в порядке. Я даже не удивлён, что капитан Гин так точно всё это заметили.

---

Головки цветов сожжены, не распустились.
Солнца удар хватил и меня.

Пожелание ночи, минуты до сна, а может, часы, и назавтра всё то же яркое, ясное солнце коснётся... и вновь опалит?

В том мире, где солнце скрыто за дымкой, где не касалось дикой травы, там мне милее его бледный вид.
...Тихо. Теперь мне не нравится солнце. Ещё что? Разлюблю скрип сорокопута?
Тихо. Оно перестанет болеть.

@настроение: Да, если в моём внутреннем мире нет таких радикальных перемен, как у Ичиго-доно, я и правда в порядке.

---

Ласточка в медленном полёте похожа на ската.

Три дня.

---

ginolisi.diary.ru/p114819242.htm

Вот как? Мне, как капитану, не найти второго футона? Почти невозможно. Если его нет у меня, он есть в отряде, а это то же самое, что у меня.
Я не могу залечить порез? Или я не был в четвёртом, или был, но за время службы ни один офицер не вспомнил среди ночи, что лейтенант может помочь быстро и без шума. Или я был так вреден, что помог столь хорошо, что офицеры зареклись.
И, да, я не могу отправить раненого в четвёртый отряд и проследить, чтобы царапину убрали.
И, да. Они офицер, который задевает другого офицера до меча... Они всё ещё офицер?

Ками-ками.
Конечно же, молчаливый Вабиске смолчит.

Со дэс?

С другой стороны, если я не нашёл футона, то мне не нужно было, чтобы он находился. Если я не отправил его в четвёртый, значит, мне не нужно было, чтобы его отправляли в четвёртый.

Однако.