Двойственность.
- Это только лис, да, запомни, вот только лис - делает след этим, под девяносто градусом, углом...
- ...этим, под девяноста градусов... Углом... Записываю. - Кира поднял взгляд от записных листков, поёжился на напрочь вымороженной скамье, и посмотрел на укутанного в тулуп охотника. Браконьер, конечно.
- Ага, - маленькая девочка жмурилась на крыльце и сосала какой-то леденц. - А мне их жалко.
- Мне тоже, - тихо добавил Кира, сквозь которого падал снег.
- Умхмуррхм, - пробурчал охотник, застёгивая одну лыжу, широкую, как разбухшая тростниковая связка для тамасегири. Кира спрятал руки в рукава и, дрожа, разглядывал стрелки из кисточек на приваленной к крыльцу второй.
Несколько времени назад он был благодарен этому мелкому леденцовому прохвосту за то, что она спросила: "А зачем?" и ткнула в кисточки.
- Это комус! Комус называются.
- Комус... - Кира зевнул.
- Термос принесла?
- Принесла! - В унисон и несколько раздражённо откликнулись девочка и Кира. Они уже долго ждали. Но если Кира долго планировал "охоту", то что тут забыл ребёнок, он не знал.
- А зачем? - упорно спросил тогда ребёнок, во все глаза глядя, как браконьер начиняет ружьё патронами (до того Кира с упоением следил, как тщательно вымеряются и забиваются порохом с дробью разноцветные патроны; а ещё пули нескольких видов и какие весы!).
- Чтоб не скользили - браконьер отёр броду и принял кряжистую позу, изображая, как топает по снегу. При этом держал ружьё и - Кира поморщился, но не сдвинулся, - целил им аккурат в Изуру. - Понимаешь, представь, он же, охотник, идёт, идёт по лесу, у него руки должны быть...
- Ага-понятно, - отсек ребёнок.
- А где у него должны быть руки? - Возмутился Изуру тихо, - расположение рук на ружье не может быть менее важным, чем на катане!
...Но его мнение не считали больно важным, как и его не прнимали ни во внимание, ни в общество "порядочных людей". Да Кира и не считал себя таким. Он утешительно был "выше этого".
- А где термос-то? - вернул Киру в морозную действительность голос вставшего на обе ноги охотника.
- В заплечном мешке... - послушно отозвался Кира, вставая и отряхивая просто так хакама.
- Не знаю, там, - услышал он.
...и наконец они тронулись. Кира молча сопровождал бородача, принявшегося гнусаво и покряхтывая насвистывать что-то, и удивлённо поглядывал в его сторону, на тонкий лёгкий балахон с отпечатанными крапом чёрными пятнами и белую, с прорезью для рта, маску.
"Ему бы ещё заячьи уши, и, небось, от лис отбоя не будет"...
Похрупывал густой, рыхлый, ещё не затвердевшийся глубокий снег, искрили морозными льдинками торчащие тут и сям былинки, осели под белой тяжестью сосны и дугой лука изогнулись ели. Следов видно не было, но вот, наконец, им вперерез бросилась заячья стёжка.
Изуру запомнил их следы, и помнил, что с зайцами всегда упоминают стёжки.
- Э, эхмвона как... - и лыжи поскрипели через след дальше.
- Я тоже думаю, что лучше с соколом, - светским тоном сказал Изуру. - Но, в любом случае, мы идём на что-нибудь покрупнее.
- На лису, - вдруг сказал тот, и Кира даже вздрогнул, не поняв, к нему это каким-нибудь образом, или всё же так, вдруг, случайно.
- На лису, конечно, капканы надо, - продолжил мысль охотник.
- Не надо! - Резко встрял Кира и даже зашёл вперёд, но когда сквозь него проехалась остроносая лыжа, сдерживая что-то недоброе, "вернулся в строй".
- Ваше законодательство это запрещает. В этот сезон. И... Да... Эти лыжи! Капкан? Они отгрызают лапы. Потом, я хотел лося. Или тигра. Или... Это просто неспортивно, наконец!... Или, - мстительно прибавил он, поскольку его всё равно не слушали, - надо было идти по меньшей мере с собакой. Или двумя.
Охотник вздохнул, поостывший Кира тоже, и они продолжили путь, глядя, как снег рассеивает алмазное мерцание и синеет под купами деревьев.
- Это только лис, да, запомни, вот только лис - делает след этим, под девяносто градусом, углом...
- ...этим, под девяноста градусов... Углом... Записываю. - Кира поднял взгляд от записных листков, поёжился на напрочь вымороженной скамье, и посмотрел на укутанного в тулуп охотника. Браконьер, конечно.
- Ага, - маленькая девочка жмурилась на крыльце и сосала какой-то леденц. - А мне их жалко.
- Мне тоже, - тихо добавил Кира, сквозь которого падал снег.
- Умхмуррхм, - пробурчал охотник, застёгивая одну лыжу, широкую, как разбухшая тростниковая связка для тамасегири. Кира спрятал руки в рукава и, дрожа, разглядывал стрелки из кисточек на приваленной к крыльцу второй.
Несколько времени назад он был благодарен этому мелкому леденцовому прохвосту за то, что она спросила: "А зачем?" и ткнула в кисточки.
- Это комус! Комус называются.
- Комус... - Кира зевнул.
- Термос принесла?
- Принесла! - В унисон и несколько раздражённо откликнулись девочка и Кира. Они уже долго ждали. Но если Кира долго планировал "охоту", то что тут забыл ребёнок, он не знал.
- А зачем? - упорно спросил тогда ребёнок, во все глаза глядя, как браконьер начиняет ружьё патронами (до того Кира с упоением следил, как тщательно вымеряются и забиваются порохом с дробью разноцветные патроны; а ещё пули нескольких видов и какие весы!).
- Чтоб не скользили - браконьер отёр броду и принял кряжистую позу, изображая, как топает по снегу. При этом держал ружьё и - Кира поморщился, но не сдвинулся, - целил им аккурат в Изуру. - Понимаешь, представь, он же, охотник, идёт, идёт по лесу, у него руки должны быть...
- Ага-понятно, - отсек ребёнок.
- А где у него должны быть руки? - Возмутился Изуру тихо, - расположение рук на ружье не может быть менее важным, чем на катане!
...Но его мнение не считали больно важным, как и его не прнимали ни во внимание, ни в общество "порядочных людей". Да Кира и не считал себя таким. Он утешительно был "выше этого".
- А где термос-то? - вернул Киру в морозную действительность голос вставшего на обе ноги охотника.
- В заплечном мешке... - послушно отозвался Кира, вставая и отряхивая просто так хакама.
- Не знаю, там, - услышал он.
...и наконец они тронулись. Кира молча сопровождал бородача, принявшегося гнусаво и покряхтывая насвистывать что-то, и удивлённо поглядывал в его сторону, на тонкий лёгкий балахон с отпечатанными крапом чёрными пятнами и белую, с прорезью для рта, маску.
"Ему бы ещё заячьи уши, и, небось, от лис отбоя не будет"...
Похрупывал густой, рыхлый, ещё не затвердевшийся глубокий снег, искрили морозными льдинками торчащие тут и сям былинки, осели под белой тяжестью сосны и дугой лука изогнулись ели. Следов видно не было, но вот, наконец, им вперерез бросилась заячья стёжка.
Изуру запомнил их следы, и помнил, что с зайцами всегда упоминают стёжки.
- Э, эхмвона как... - и лыжи поскрипели через след дальше.
- Я тоже думаю, что лучше с соколом, - светским тоном сказал Изуру. - Но, в любом случае, мы идём на что-нибудь покрупнее.
- На лису, - вдруг сказал тот, и Кира даже вздрогнул, не поняв, к нему это каким-нибудь образом, или всё же так, вдруг, случайно.
- На лису, конечно, капканы надо, - продолжил мысль охотник.
- Не надо! - Резко встрял Кира и даже зашёл вперёд, но когда сквозь него проехалась остроносая лыжа, сдерживая что-то недоброе, "вернулся в строй".
- Ваше законодательство это запрещает. В этот сезон. И... Да... Эти лыжи! Капкан? Они отгрызают лапы. Потом, я хотел лося. Или тигра. Или... Это просто неспортивно, наконец!... Или, - мстительно прибавил он, поскольку его всё равно не слушали, - надо было идти по меньшей мере с собакой. Или двумя.
Охотник вздохнул, поостывший Кира тоже, и они продолжили путь, глядя, как снег рассеивает алмазное мерцание и синеет под купами деревьев.
-
-
10.01.2011 в 06:30