«Я предпочитаю издыхать как собака, нежели на одну секунду ускорить фразу, которая еще не созрела», — писал Флобер М. Дю-Кану в 1852 г.
понедельник, 20 декабря 2010
"Тихая комната".
Всё было ясно, она была белая, не очень большая, совсем пустая, но несколько раз подновлённая. Кое-где замазанный пробой, трещина, зловеще потянувшая перстастые молнии по стене.
Вносить в неё что-нибудь было почти бесполезно, потому что в ней всё равно было не до того, чтобы сидеть на стуле или требовать чая. Иногда ставили что-нибудь очень сильно не нужное, а потом выметали остатки.
"Ну как, - спустя десяь минут после запирания двери, а чаще позже, спрашивал офицер. - Вы уже подумали о смысле бытия в очередной раз?" - и осторожно приоткрывал дверь.
Заключенный мог задумчиво осматривать следы разрушений или деловито наводить чары помощнее уровнем, когда предыдущие щиты сдавались под шипящим бешенством.
Мог глядеть в белый потолок, прижимаясь спиной к холоду стены, студя запястья о пол.
иногда больше всего свободы было в его тюрьме
Всё было ясно, она была белая, не очень большая, совсем пустая, но несколько раз подновлённая. Кое-где замазанный пробой, трещина, зловеще потянувшая перстастые молнии по стене.
Вносить в неё что-нибудь было почти бесполезно, потому что в ней всё равно было не до того, чтобы сидеть на стуле или требовать чая. Иногда ставили что-нибудь очень сильно не нужное, а потом выметали остатки.
"Ну как, - спустя десяь минут после запирания двери, а чаще позже, спрашивал офицер. - Вы уже подумали о смысле бытия в очередной раз?" - и осторожно приоткрывал дверь.
Заключенный мог задумчиво осматривать следы разрушений или деловито наводить чары помощнее уровнем, когда предыдущие щиты сдавались под шипящим бешенством.
Мог глядеть в белый потолок, прижимаясь спиной к холоду стены, студя запястья о пол.
иногда больше всего свободы было в его тюрьме
Несколько чаёв заварил. На красные искры сушёных и тёртых цветков, на тёс цедры и сизый сланц чая ссыпался пригорошней кручёный ядровой листок. Густо-малахитовый, шепнул какой чёрный сорт, и пена вскружилась у чайной горки, затопила всё. Дыхание пара укутало всё под фарфоровый небосвод крышки, и солнцем-глазком, узким лучём, глядит в ароматную мглу паровое отверстие.
Старуха припёрлась опять, а мне не до неё, ни до клюковых ударов по костям, ни до глуховатого шума в ушах. До пира вчера не добрела, однако. Ну хорошо. Раздватричетыре пять и на пятый я пойду её искать. Значит, на шестой выгоню.
Вабиске был прав. Он всегда прав в этом, когда я заболеваю, но во всё другое время я противоположного мнения.
Старуха припёрлась опять, а мне не до неё, ни до клюковых ударов по костям, ни до глуховатого шума в ушах. До пира вчера не добрела, однако. Ну хорошо. Раздватричетыре пять и на пятый я пойду её искать. Значит, на шестой выгоню.
Вабиске был прав. Он всегда прав в этом, когда я заболеваю, но во всё другое время я противоположного мнения.
среда, 15 декабря 2010
Codex Manesse
Walther von der Vogelweide
...когда гляжу на него, немного сочувствую... не ему
вторник, 14 декабря 2010
www.biblicalstudies.ru/HC/01.pdf
Вспомнился один, кто очень ценил самурайский дух меча. Он же заметил, что обещанный меч будет тем самым внутренним духом. Вот слова, но по ним такого духа меча "нам не надо".
По этому тексту так всех гуситов ждут с распростёртыми объятьями.
Вспомнился один, кто очень ценил самурайский дух меча. Он же заметил, что обещанный меч будет тем самым внутренним духом. Вот слова, но по ним такого духа меча "нам не надо".
По этому тексту так всех гуситов ждут с распростёртыми объятьями.
понедельник, 06 декабря 2010
*
…мы в болезненно тяжёлом положении, весь Готей, но сочувствие, давящее на наши плечи, не делает нас сильнее. Безусловно жёсткая рука стянула нуждой шинигами наших отрядов.
Ушли мгновения, когда можно было любоваться каплями дождя, скользящими в розы в саду. Мгновения боли пришли им навстречу – моё воспоминание, мы не смогли уследить…
Капли дождя, как капли моего сожаления. Я был безжалостен с капитаном, но больше не будет слов, чтобы просить время простить меня за него.
*
…Отдыха нет, и если меня звали железным, то я сейчас вынужденно чувствую себя таким. Седина окалины на старой черноте металла, и отчаяние силится выплавляться в нас во что-то большее, нежели слепая грусть.
Опущенные рукава…
Всё старание на то, чтобы преодолеть рубеж. Выступают новые души, волна банкай возносит их туда, где высились прежде столпы наших надежд…
*
…Чувствую себя руиной, когда молодые деревца наберут сок, я передам дела, моё время прошло, и, в уединении, я буду ждать и верить, пока не придёт мой черёд просить извинения…
**
Выдержки из рукописных страниц столетней давности.
…мы в болезненно тяжёлом положении, весь Готей, но сочувствие, давящее на наши плечи, не делает нас сильнее. Безусловно жёсткая рука стянула нуждой шинигами наших отрядов.
Ушли мгновения, когда можно было любоваться каплями дождя, скользящими в розы в саду. Мгновения боли пришли им навстречу – моё воспоминание, мы не смогли уследить…
Капли дождя, как капли моего сожаления. Я был безжалостен с капитаном, но больше не будет слов, чтобы просить время простить меня за него.
*
…Отдыха нет, и если меня звали железным, то я сейчас вынужденно чувствую себя таким. Седина окалины на старой черноте металла, и отчаяние силится выплавляться в нас во что-то большее, нежели слепая грусть.
Опущенные рукава…
Всё старание на то, чтобы преодолеть рубеж. Выступают новые души, волна банкай возносит их туда, где высились прежде столпы наших надежд…
*
…Чувствую себя руиной, когда молодые деревца наберут сок, я передам дела, моё время прошло, и, в уединении, я буду ждать и верить, пока не придёт мой черёд просить извинения…
**
Выдержки из рукописных страниц столетней давности.
Воплощение давно задуманной картины пока не удаётся мне вполне. Один её вариант готов, но нелюбим мной из-за её статичности. Другие набросаны, но ухватить ту самую точку всё же тяжело. Дело в том, что во сне видишь всё с разных углов. Главное, от себя, и чувствуешь и положение клинка, и то - невидимое - позади, и вот - смотришь от лица поверженной головы;
а соединить всё в одной картине...
Кажется, что сам размер и форма границ листка против - и до сих пор пробую. Она очень трудная, но и изображённое по сути не просто.
Я буду рад, как празднику, в один из этих зимних дней перенести в неё всё, что разрознёнными элементами так связывалось в сновидении.
а соединить всё в одной картине...
Кажется, что сам размер и форма границ листка против - и до сих пор пробую. Она очень трудная, но и изображённое по сути не просто.
Я буду рад, как празднику, в один из этих зимних дней перенести в неё всё, что разрознёнными элементами так связывалось в сновидении.
пятница, 03 декабря 2010
Разговор, подхваченный на женской спальной половине отряда;
Действующие лица: Та, кто с занпакто Ибара некоторое время назад искала души для Консо на севере Японии; её подруга; другие женщины-шинигами.
|
Действующие лица: Та, кто с занпакто Ибара некоторое время назад искала души для Консо на севере Японии; её подруга; другие женщины-шинигами.
|
среда, 01 декабря 2010
Зимний час пробил, минула осень.
вторник, 30 ноября 2010
<...>Все вижу и
слышу: страданья твои велики. С такою нежною душою терпеть такие грубые
обвиненья; с такими возвышенными чувствами жить посреди таких грубых,
неуклюжих людей, каковы жители пошлого городка, в котором ты поселился,
которых уже одно бесчувственное, топорное прикосновение в силах разбить,
даже без их ведома, лучшую драгоценность сердечную, медвежьей лапой ударить
по тончайшим струнам душевным, данным на то, чтобы выпеть небесные звуки, -
расстроить и разорвать их, видеть, в прибавленье ко всему этому, ежедневно
происходящие мерзости н терпеть презренье от презренных! Все это тяжело,
знаю. Твои страданья телесные тяжелы не меньше: твои нервические недуги,
твоя тоска и эти страшные припадки агонии, которою ты одержим теперь, - все
это тяжело, тяжело, и ничего больше не могу сказать тебе, как только:
тяжело! Но вот тебе утешенье. Это еще начало; оскорблений тебе будет еще
больше: предстанут тебе еще сильнейшие борьбы<...>
Что может звучать утешительнее? "Это ещё начало", - встань и иди. Талифа куми, вот так и скажи своей душе.
... Однако, у этого больного человека, видно, была цель. Взялся бы он писать и знать, какой жёсткий ответ ему пошлют, если бы желал утешением слышать позволение отползти от дел и почивать, пока не не выйдет дыхание?
Прошли сто пятьдесят лет, но даже в малом приходится часто себе напомнить, что будет трудно, и что стоять, и что "сейчас" прежде всего, и что не должно быть тревог там, где речь о долге.
... Занудствую, очень.
слышу: страданья твои велики. С такою нежною душою терпеть такие грубые
обвиненья; с такими возвышенными чувствами жить посреди таких грубых,
неуклюжих людей, каковы жители пошлого городка, в котором ты поселился,
которых уже одно бесчувственное, топорное прикосновение в силах разбить,
даже без их ведома, лучшую драгоценность сердечную, медвежьей лапой ударить
по тончайшим струнам душевным, данным на то, чтобы выпеть небесные звуки, -
расстроить и разорвать их, видеть, в прибавленье ко всему этому, ежедневно
происходящие мерзости н терпеть презренье от презренных! Все это тяжело,
знаю. Твои страданья телесные тяжелы не меньше: твои нервические недуги,
твоя тоска и эти страшные припадки агонии, которою ты одержим теперь, - все
это тяжело, тяжело, и ничего больше не могу сказать тебе, как только:
тяжело! Но вот тебе утешенье. Это еще начало; оскорблений тебе будет еще
больше: предстанут тебе еще сильнейшие борьбы<...>
Что может звучать утешительнее? "Это ещё начало", - встань и иди. Талифа куми, вот так и скажи своей душе.
... Однако, у этого больного человека, видно, была цель. Взялся бы он писать и знать, какой жёсткий ответ ему пошлют, если бы желал утешением слышать позволение отползти от дел и почивать, пока не не выйдет дыхание?
Прошли сто пятьдесят лет, но даже в малом приходится часто себе напомнить, что будет трудно, и что стоять, и что "сейчас" прежде всего, и что не должно быть тревог там, где речь о долге.
... Занудствую, очень.
Я думаю, я буду желать убить новую бабочку, несмотря на то, что она почти как ждал и почти даже с зубами.
Да, мне важно, каким путём она доставит мои слова.
Да, мне важно, чтобы я мог выбрать.
...
...
Адское создание.
ками.
Да, мне важно, каким путём она доставит мои слова.
Да, мне важно, чтобы я мог выбрать.
...
...
Адское создание.
ками.
понедельник, 29 ноября 2010
Каутилья, трактат об управлении, но другого человека, другого времени, другой земли.
<...>Я вам помогу их привести в порядок, но только выполните
следующую за сим просьбу добросовестно, как только можно, - не так, как
привыкла исполнять ваш брат - страстная женщина, которая из десяти слов
восемь пропустит и ответит только на два, затем что они пришлись ей
как-нибудь по сердцу, но так, как наш брат - холодный, бесстрастный мужчина,
или, лучше, как деловой, толковый чиновник, который, ничего не принимая
особенно к своему сердцу, отвечает ровно на все пункты.
Вы должны ради меня начать вновь рассмотрение вашего губернского
города. Во-первых, вы мне должны назвать все главные лица в городе по
именам, отчествам и фамилиям, всех чиновников до единого. Мне это нужно. Я
должен быть им так же другом, как вы сами должны быть другом им всем без
исключенья. Во-вторых, вы должны мне написать, в чем именно должность
каждого. Все это вы должны узнать лично от них самих, а не кого-либо
другого. Разговорившись со всяким, вы должны спросить его, в чем состоит его
должность, чтобы он назвал вам все ее предметы и означил ее пределы. Это
будет первый вопрос. Потом попросите его, чтобы он изъяснил вам, чем именно
и сколько в этой должности, под условием нынешних обстоятельств, можно
сделать добра. Это будет второй вопрос. Потом, что именно и сколько в этой
же самой должности можно наделать зла. Это будет третий вопрос.
Потом на той же страничке, насупротив того же места или на другом лоскутке бумаги -
ваши собственные замечания, что вы заметили о каждом господине в особенности, что
говорят о нем другие, словом - все, что можно прибавить о нем со стороны.
<...>
Итак, узнайте об них обо всех в подробности. Одну сторону
этого дела вы узнаете от священников, другую от полицмейстера, если
потрудитесь с ним хорошенько разговориться об этом предмете, третью сторону
узнаете от них самих, если не побрезгуете разговориться с которым -нибудь из
них, хотя при выходе из церкви в воскресный день. Все забранные сведения
послужат к тому, что очертят перед вами примерный образ мещанина и купца,
чем он должен быть на самом деле;
<...>
<...>Я вам помогу их привести в порядок, но только выполните
следующую за сим просьбу добросовестно, как только можно, - не так, как
привыкла исполнять ваш брат - страстная женщина, которая из десяти слов
восемь пропустит и ответит только на два, затем что они пришлись ей
как-нибудь по сердцу, но так, как наш брат - холодный, бесстрастный мужчина,
или, лучше, как деловой, толковый чиновник, который, ничего не принимая
особенно к своему сердцу, отвечает ровно на все пункты.
Вы должны ради меня начать вновь рассмотрение вашего губернского
города. Во-первых, вы мне должны назвать все главные лица в городе по
именам, отчествам и фамилиям, всех чиновников до единого. Мне это нужно. Я
должен быть им так же другом, как вы сами должны быть другом им всем без
исключенья. Во-вторых, вы должны мне написать, в чем именно должность
каждого. Все это вы должны узнать лично от них самих, а не кого-либо
другого. Разговорившись со всяким, вы должны спросить его, в чем состоит его
должность, чтобы он назвал вам все ее предметы и означил ее пределы. Это
будет первый вопрос. Потом попросите его, чтобы он изъяснил вам, чем именно
и сколько в этой должности, под условием нынешних обстоятельств, можно
сделать добра. Это будет второй вопрос. Потом, что именно и сколько в этой
же самой должности можно наделать зла. Это будет третий вопрос.
Потом на той же страничке, насупротив того же места или на другом лоскутке бумаги -
ваши собственные замечания, что вы заметили о каждом господине в особенности, что
говорят о нем другие, словом - все, что можно прибавить о нем со стороны.
<...>
Итак, узнайте об них обо всех в подробности. Одну сторону
этого дела вы узнаете от священников, другую от полицмейстера, если
потрудитесь с ним хорошенько разговориться об этом предмете, третью сторону
узнаете от них самих, если не побрезгуете разговориться с которым -нибудь из
них, хотя при выходе из церкви в воскресный день. Все забранные сведения
послужат к тому, что очертят перед вами примерный образ мещанина и купца,
чем он должен быть на самом деле;
<...>
вторник, 23 ноября 2010
Я думал, почему у меня посреди ночи такие нехорошие предчувствия. Я не люблю прерывать ночной отдых, но это было не зря.
Пожалуйста. Провалился в... место где не светит солнце.
!
!
!
Я правильно понимаю, мне не дадут заниматься археологией?
|
Всё, обратно.
Пожалуйста. Провалился в... место где не светит солнце.
!
!
!
Я правильно понимаю, мне не дадут заниматься археологией?
|
Всё, обратно.
пятница, 19 ноября 2010
Ни в одном трактате этого не было. Пятьдесят раз с тех пор, как он это узнал, проходили листопады, орошали грязь серебристые дожди, расцветали деревья, всё умирало и спало под снегом.
Что это приносило? Горечь? Сожаление? Смирение? Злость? Ярость?
Держал запястье на рукояти. Сырость на скрученных нитях, шершавых. Цвет фонаря и цвета ночи.
Сейчас? Трепетное чувство любви, за которыми были они – горячие и готовые что-то сокрушить. Ни в одном трактате не говорилось, как знать, что был услышан, когда знаешь наверняка, что не был.
…
А потом? Оно, то безмолвное чувство. Ещё чувство нитей под пальцами, как апостроф повисшей в небе земли. И жар, и бескрайность. У того, у чего нет имени, пусто.
…Оно есть.
Что это приносило? Горечь? Сожаление? Смирение? Злость? Ярость?
Держал запястье на рукояти. Сырость на скрученных нитях, шершавых. Цвет фонаря и цвета ночи.
Сейчас? Трепетное чувство любви, за которыми были они – горячие и готовые что-то сокрушить. Ни в одном трактате не говорилось, как знать, что был услышан, когда знаешь наверняка, что не был.
…
А потом? Оно, то безмолвное чувство. Ещё чувство нитей под пальцами, как апостроф повисшей в небе земли. И жар, и бескрайность. У того, у чего нет имени, пусто.
…Оно есть.
воскресенье, 14 ноября 2010
По-моему, болезнь тоже решила меня проведать в этот день. Её горячая рука на лбу, о, её напутственных слов мне не хватало бы.
пятница, 12 ноября 2010
вторник, 09 ноября 2010
вторник, 02 ноября 2010
День долгого прощания и ещё этой книги. Чуждая, но в ней есть осколки красивого, неизменного, как ясность неба. Оно так и дано, осколками.
Похоже, сегодня больше смотрю сквозь, ни за что не цепляюсь. Не очень приятное, такое чужое, как эта книга.
Даже слова о новелле мной задержаны, будто и не их время тоже.
Два черновика, и один был бы готов, но - ботаническая деталь, и диалог хайку не будет таким.
*
Нет, ещё главу, и другое назавтра. Мне даже тревожиться - лучше, чем... не знаю даже что.
!Ко всему, я забыл совершенно, что увижу скоро эти запущенные дикие края. А ведь два дня - и будут они.
Если бы позволил себе отчаяться, это было бы оно. Не удивительно, что я молчалив опять и знать не знаю, как на это жаловаться.
!!
Похоже, сегодня больше смотрю сквозь, ни за что не цепляюсь. Не очень приятное, такое чужое, как эта книга.
Даже слова о новелле мной задержаны, будто и не их время тоже.
Два черновика, и один был бы готов, но - ботаническая деталь, и диалог хайку не будет таким.
*
Нет, ещё главу, и другое назавтра. Мне даже тревожиться - лучше, чем... не знаю даже что.
!Ко всему, я забыл совершенно, что увижу скоро эти запущенные дикие края. А ведь два дня - и будут они.
Если бы позволил себе отчаяться, это было бы оно. Не удивительно, что я молчалив опять и знать не знаю, как на это жаловаться.
!!
понедельник, 01 ноября 2010
Добрался до оврага, видел, как горит красота. Много красных искр. Не знаю, зачем стоят кругом.
Во имя спасения головы - спать.
Во имя спасения головы - спать.
Композиция найдена, теперь карандаш слушается.
...есть вещи, в которых они очень резки, и стратеги, и тактики. Может быть. Но у них были хорошие учителя во всём, кроме этики и права.
*
Нет, не думаю, что сегодня допишу. Усталость.
*
терпение и
вера, уверенность - в нём
и себе выбрал.
лист кружит, но что лист рядом с клинком из воли?
...есть вещи, в которых они очень резки, и стратеги, и тактики. Может быть. Но у них были хорошие учителя во всём, кроме этики и права.
*
Нет, не думаю, что сегодня допишу. Усталость.
*
терпение и
вера, уверенность - в нём
и себе выбрал.
лист кружит, но что лист рядом с клинком из воли?